Украина прощается с Викторией Рощиной – журналисткой, которая работала на оккупированных территориях и погибла в российском плену. В пятницу, 8 августа, в Киеве проходят ее похороны. Мы рассказываем, как Виктория работала до и во время полномасштабной войны в Украине, и что известно о ее гибели
10 октября 2024 года родители получили имейл от Министерства обороны России. Очень короткий: умерла 19 сентября 2024 года в процессе этапирования из Таганрога в Москву. Больше никаких подробностей. К этому моменту Вика находилась в российском плену больше года, и о ее судьбе почти ничего не было известно. Она въехала на территорию России под своим именем, по украинскому загранпаспорту, указав, что едет в Мелитополь с частной целью визита.
"Мы стремимся узнать, как она умерла. Ведь все, кто знают Вику, понимают, что она бы до последнего просто грызла землю, впивалась ногтями в асфальт, но пыталась выжить. Поэтому узнать о том, как ее убили, – это сейчас самый важный вопрос", – говорит журналистка Татьяна Безрук.
Ответить на этот вопрос коллегами Виктории пока не удалось. Рощина была в списках на обмен пленными, для этого ее этапировали из СИЗО в Таганроге в московское Лефортово. Но этого не произошло. Спустя несколько месяцев российские власти вернули тело Виктории Рощиной в рамках обмена телами погибших – в мешке с маркировкой “Неопознанный Мужчина”, порядковый номер 757. Что на самом деле это Вика, поняли, только когда открыли пакет и обнаружили бирку с именем.
"Тело Виктории вернули без определенных органов, что не позволяет полноценно оценить причину смерти. А также тело долгое время держали в России, соответственно, прошло время, и сейчас трудно сделать полноценную экспертизу, как можно было бы сделать, если бы тело вернули сразу. Поэтому, я думаю, загадкой для всех остается, что произошло с Викой, какая причина ее смерти", – говорит журналистка "Слiдство.Iнфо" Янина Корниенко.
"Она бы и в третий раз поехала туда"
Виктория Рощина не дожила несколько недель до своих 28. В журналистике, по ее собственным словам, она работала с 16-ти. Сотрудничала с "ЕвромайданSOS", Радио Свобода и "Украинской правдой", работала на "Украинском радио" и на "Громадськом". Коллеги по "Громадському" говорили о Вике: она работала без выходных, отпусков и больничных. В любой момент была готова поехать в любую командировку, не ждала редакционного задания. Игорь Шевчук, сейчас журналист Настоящего Времени, проработал с Рощиной пять лет. Он вспоминает это так:
"Когда мы приходили к 10:00 на работу на летучку, то Вика уже была в офисе. Если Вика не в офисе, это значит, что Вика на какой-то съемке. Вот. У нее был стол, полностью заставленный книжками: там был Уголовно-процессуальный кодекс, какие-то книжки по праву. Мы приходили, и Вика так из-за этой стопки книг выглядывала: "Привет" – и дальше там что-то работала. А, соответственно, когда мы уходили, Вика еще оставалась в офисе и работала вечером. Там, не знаю, после 7:00 мы уходили, шли куда-то – в бар, по своим делам, встречаться с друзьями. Но Вика была всегда на работе".
Виктория специализировалась на судебной журналистике, коррупции, криминале. Те, кто работал с ней, вспоминают, что она шла напролом, и это было не всегда комфортно для окружающих.
"С ней было немножко опасно рядом находиться в это время, потому что она очень специфически представляла себе роль журналиста в любом помещении, где бы она ни оказывалась, и в любой работе, которой бы она ни занималась, – она считала, что если журналист находится в суде, то именно он главный, потому что именно он здесь выполняет свою работу. И любые препятствия, которые возникали на ее пути, – в виде приставов, в виде адвокатов, которые хотели бы оградить своих подзащитных от общения с ней, или прокуроров, которые не хотели с ней общаться и комментировать, – это все сметалось просто с пути. И, соответственно, возникало довольно много конфликтных из-за этого ситуаций", – рассказывает журналист Антон Наумлюк.
Вика сражалась с редакторами за каждое слово, отказывалась уходить в отпуск, и, по словам окружавших ее тогда людей, считала журналистику своим главным предназначением. Мир вокруг представлялся ей несправедливым, и ей казалось, что только она может это исправить.
"Ее материал и то, что она получит на выходе, – это для нее было превыше всего. Поэтому я не удивился, что Вика во второй раз попала в плен. Если бы все случилось по-другому, то я думаю, что она бы еще и в третий раз поехала туда, куда она ехала, чтобы показать то, что она хотела показать", – говорит журналист Игорь Шевчук.
"Они приносили еду, но я от нее отказывалась". Плен, освобождение и снова плен
24 февраля 2022 года Виктория Рощина была в городе Счастье Луганской области – за несколько дней до этого там обстреляли ТЭС. Вика поехала делать репортажи об обстановке в городе и эвакуации мирных жителей. После Счастья она съездила в Гуляйполе, Запорожье и даже оккупированный Энергодар. В середине марта Виктория отправилась в Мариуполь – город тогда находился в блокаде. Она пыталась добраться туда в составе гуманитарной колонны, но в Бердянске российские военные проверили ее телефон и нашли сообщение от контакта "СБУ Запорожье". Рощину задержали. Уже оказавшись на свободе, написала репортаж о том, как побывала в плену:
"Они приносили еду, но я от нее отказывалась. В первые дни ела свои небольшие запасы, которые везла из Запорожья. Когда они закончились, пила сладкий чай. Чувствовала, как меня покидают силы. Было сложно даже подняться на ноги. Во время предпоследнего визита я почти не могла встать. Тем не менее постоянно требовала освободить меня. Когда сильно кричала, один из чеченцев ударил меня и сказал, что я здесь "не у себя дома и должна следить за тоном".
Вику удерживали в плену больше недели: сначала в здании Бердянского СБУ, затем в местной колонии. Фотоаппарат и телефон забрали как "инструменты пропагандистской деятельности". Отпустили, только записав видео, в котором Вика должна была сказать, что у нее "открылись глаза" и теперь она поддерживает Россию. Но она не стала этого говорить.
"Когда ее заставляли записать ролик после первого плена, она все равно его отформатировала под свое видение. И когда выходила из плена, ее коллеги рассказывали, что она звонила и говорила: "Я им честно ничего не сказала. Они просили меня сказать что-нибудь плохое об Украине, я этого не сделала". То есть даже тогда, когда была угроза ее жизни и, казалось бы, все сообщество соглашается с тем, что жизнь журналиста важнее: если уж такие условия произошли – надо делать все, чтобы сохранить жизнь. Но ее принципы были крепче, скажем, [чувства] самосохранения какого-то", – говорит журналистка Янина Корниенко.
"Она была в довольно тяжелом состоянии – и в психологическом, и видно, что физически она истощена, – вспоминает Антон Наумлюк. – Мы пытались, не только я, но и другие мои коллеги, насколько я знаю, пытались ей предложить и как-то даже уговорить ее пройти какую-то программу реабилитации. Такие есть программы у нескольких правозащитных организаций, которые работают с правозащитниками и журналистами, попавшими в беду. Но она отказалась. И в общем, это было совершенно ожидаемо. Она [говорила]: "Нет, мне нужно работать дальше". При этом было очевидно – даже из переписки, из контактов коротких, которые были у нас в это время, – что ей требуется помощь, ей требуется какой-то отдых и реабилитация после этого".
После первого плена с Викторией прекратило сотрудничество "Громадське". Редакция не поддержала стремление Рощиной вернуться на оккупированные территории. Последний репортаж Виктории на их сайте – интервью с эвакуированными жителями Мариуполя, которых она встретила в Запорожье. С этого момента Рощина сотрудничала с "Украинской правдой" и другими медиа уже в качестве фрилансерки. В июне 2022-го Виктория выходила в эфир Настоящего Времени из Лисичанска – примерно за месяц до захвата города российской армией. Но главной целью Вики было вернуться на оккупированные территории.
"Она заезжала на оккупированные территории, выезжала с оккупированных территорий и делала материалы оттуда. Это были такие материалы-разговоры с гражданскими – как там, что там. Такие репортажи-наблюдения, разговоры с людьми. И она считала, что это очень важно, потому что на оккупированной территории остаются украинские граждане, но нет украинских медиа, украинских журналистов", – рассказывает главная редакторка "Громадське" Кристина Коцира.
Виктория Рощина пропала без вести 3 августа 2023 года. Через Польшу, Латвию и Литву она въехала сначала в Россию, а потом на оккупированную территорию Украины. Последний раз ее видели в Энергодаре. А дальше много месяцев о ее судьбе не было известно ничего.
"Отец – единственный, кто говорил: "Нет, она жива. Нет, я не верю в это, не сдаюсь, не сдамся". Писал во все инстанции. Я помогал ему находить адвокатов российских, которые брались ему писать какие-то запросы, получали отказы или ответы о том, что такой не имеется, говорили: "Ну, все, мы сделали все, что можно". Он не успокаивался. Я находил ему новых адвокатов, которые тоже делали все то же самое, получали те же самые ответы. И вдруг в какой-то момент ему приходит ответ от Минобороны, что Вика у них, что она там, по меньшей мере жива, что она задержана – но больше никаких подробностей ни о статусе, ни о чем в этом письме не было. Было короткое сообщение о том, что да, такой человек есть, он задержан, он находится на территории России. Все", – рассказывает журналист Антон Наумлюк.
Позже журналисты восстановят путь Виктории: из Энергодара ее увезли в Мелитополь. Там она четыре месяца провела в плену в "гаражах", – так называют промзону, где содержат пленных. Вику удерживали там несколько месяцев, после ее перевезли в СИЗО Таганрога – уже в критическом состоянии, со следами многочисленных пыток. В изоляторе содержат пленных украинцев, как военных, так и гражданских. Те, кому повезло освободиться, рассказывают об избиениях, пытках током и психологическом насилии. В Таганроге Вика, по словам ее сокамерниц, отказывалась от еды, а затем и медикаментов. В какой-то момент ее увезли сначала в тюремную больницу, а затем вернули, но уже в отдельную камеру. После этого ее никто не видел, только иногда слышали.
В сентябре 2024 года родители Виктории Рощиной ждали ее освобождения. К этому моменту Вика находилась в российском плену уже больше года. Отец говорил: голос у нее был бодрый, она говорила, что ее скоро отпустят. Но среди освобожденных украинцев ее не оказалось. Родители до сих пор не могут поверить, что Вики нет в живых. По указу Владимира Зеленского Рощиной посмертно присвоили звание Героя Украины. В отношении начальника СИЗО-2 в Таганроге ведется уголовное расследование в Украине, ему заочно объявлено о подозрении – за организацию пыток журналистки Виктории Рощиной.
